Остров без сокровищ - Страница 32

Любой желающий, удовлетворяющий требованиям цензов, мог явиться к лорд-лейтенанту графства и записаться мировым судьей.

Но эта запись давала только пожизненное почетное звание, способное лишь украсить визитную карточку, – никак не оплачиваемое и никакой реальной власти не предоставляющее. Таких судей в каждом графстве насчитывались сотни.

Чтобы командовать полицейскими, выселять бродяг и т. д. – необходимо было получить особую королевскую грамоту, имеющую силу в течение года, и принести присягу.

Получал ли Ливси такую грамоту? Приносил ли присягу?

Неизвестно. Мы не видим, чтобы он кого-то судил или командовал полицейскими (таможенный надзиратель Данс – случай особый, лежащий вне плоскости закона). Билли Бонса доктор лишь пугает своими властными полномочиями, но на деле никак их не реализует…

Но не столь важно, мог доктор кого-то судить или нет. Гораздо важнее врачебная практика, позволяющая доктору разъезжать по обширной округе, встречаться с самыми разными людьми и не вызывать при этом ни малейшего подозрения. Идеальное прикрытие для шпиона или заговорщика.

Из чего, естественно, никак не следует, что всякий практикующий в сельской местности врач – шпион или заговорщик-якобит.

Но в том-то и дело, что Ливси – врач далеко не всякий, а весьма-таки особенный. Врач, очень мало сведущий в медицине (см. выше), но при том отлично разбирающийся в военном деле. Врач, сумевший приобрести недвижимость, приносящую солидный доход, – но при том довольствующийся самой захудалой, дающей грошовый заработок практикой; «жалкой», как нелицеприятно характеризует ее сквайр Трелони.

Практика, надо заметить, и впрямь жалкая и захудалая – пациенты неплатежеспособные и живут далеко друг от друга (Хокинс упоминает о больном, живущем за много миль от «Бенбоу»). Приносящая стабильный доход врачебная практика – товар, который всегда можно без хлопот и выгодно продать другому врачу. А Ливси, уезжая за сокровищами, даже бесплатно всучить свою практику поначалу никому не может, и вынужден прилагать большие усилия в поисках человека, способного его заместить.

Странно… Человек относительно состоятельный, с видом и манерами джентри, – и врачует почти забесплатно деревенщину. Но при том, что вовсе удивительно, Ливси на короткой ноге со сквайром Трелони, самым богатым человеком тех мест! Ведь этот единственный пациент способен заплатить за лечение больше, чем все остальные нищеброды, живущие на дальних выселках! Однако Ливси упорно колесит по графству… Его не интересует спокойная и доходная работа в качестве домашнего врача Трелони.

Но стоит нам принять версию, что должность врача для Ливси лишь маска, прикрывающая истинную сущность заговорщика-якобита, – и все странности в поведении доктора мгновенно исчезают. Он действует именно так, как и должен действовать живущий под прикрытием эмиссар принца Чарли.

Американцы в таких случаях говорят: если кто-то выглядит как утка, летает как утка и крякает как утка, – то скорее всего это утка.

А доктор Ливси скорее всего – якобит, заговорщик и посланец Молодого Претендента.

* * *

Мы уже не раз вспоминали образ Джона Сильвера – своеобразный ключ к остальным персонажам «Острова Сокровищ». Срабатывает этот волшебный ключик и в случае с доктором Ливси.

Сильвер говорит сквайру Трелони, что участвовал в морских сражениях под командой «бессмертного Хока» и был ранен, потерял ногу. Чуть позже Ливси сообщает, что участвовал в сражении при Фонтенуа под командой герцога Кумберлендского и был ранен, но конечности сберег.

Параллель между этими двумя заявлениями очевидна. Мы знаем, что Сильвер лжет, но лишь частично: он и в самом деле участвовал в морских сражениях, в самом деле лишился в бою ноги. Да только воевал он не под тем флагом. И не под началом Хока.

Если применить этот ключ к словам Ливси, то получается, что касательно своего участия в битве при Фонтенуа Ливси не врал… Свежая, не до конца зажившая рана служила дополнительным подтверждением его легенде: ранен на войне, решил покончить с карьерой офицера и попробовать прокормиться дивидендами с полученного в юности медицинского образования…

Так или примерно так говорил о себе доктор Ливси. Но лгал в том, на чьей стороне он сражался при Фонтенуа. А сражался он скорее всего под знаменами не герцога Кумберлендского, а его оппонента, Морица Саксонского, начальствовавшего над французской армией.

Во Франции жили в большом числе эмигрировавшие дворяне-якобиты, в основном католики, шотландцы и ирландцы. В свободное от заговоров время служили во французской армии (некоторые натурализовались, известные в истории маршалы Франции Макдональд и Мак-Магон – прямые потомки эмигрантов-якобитов). Воевать против ганноверской династии под французскими знаменами эмигранты считали для себя делом чести, в том числе и под Фонтенуа…

Победа в том сражении создала у якобитов впечатление, лишь отчасти обоснованное, что ганноверская династия пошатнулась, что дни ее сочтены… Окончательное решение о высадке Претендента принято именно по горячим следам битвы, непосредственная подготовка восстания заняла три месяца (пропаганду и агитацию на территории Британских островов якобиты вели постоянно, с большей или меньшей интенсивностью).

В один из этих трех месяцев в окрестностях Бристоля появился Ливси – шотландец, дворянин, офицер-якобит…

И по совместительству немного доктор.

Совсем немного. Чуть-чуть.

* * *

Вернемся к сквайру Трелони… Его образ прорисован куда более скупыми штрихами, чем образ Ливси, что затрудняет анализ – бесспорных выводов можно сделать меньше, и основания для догадок более шаткие.