Остров без сокровищ - Страница 111

111

Но грешный Израэль не раскаялся и отправился на дно, получив две пули в упор:

«Когда вода успокоилась, я увидел его. Он лежал на чистом, светлом песке в тени судна. Две рыбки проплыли над его телом. Иногда благодаря колебанию воды казалось, что он шевелится и пытается встать. Впрочем, он был вдвойне мертвецом: и прострелен пулей, и захлебнулся в воде».

Чуть позже к Хендсу присоединился его мертвый товарищ:

«Когда муть, поднятая падением трупа, улеглась, я отчетливо увидел их обоих: О′Брайена и Израэля. Они лежали рядом. Вода, двигаясь, покачивала их. О′Брайен, несмотря на свою молодость, был совершенно плешив. Он лежал, положив плешивую голову на колени своего убийцы. Быстрые рыбки проносились над ними обоими».

Рыбки, в прозрачной воде проплывающие над телом, – красивый образ, но Джим явно повторяется… И вообще вся сцена отдает дешевым романтизмом. Голова на коленях убийцы…

Про голову мертвого Джойса ничего нам Хокинс не сообщил. И как мухи летали над мертвым Редрутом, тоже не поведал. Вокруг блокгауза лежит груда трупов, но их позы Джиму до лампочки, лежат и лежат, какая разница, чья голова на чьих коленях. А тут вдруг проникся и живописал.

Между прочим, Хендс упал в воду живым. Смертельно раненый, он тем не менее еще дышал – легкие наполнились водой и покойный канонир лег на дно в полном соответствии с законом Архимеда. О′Брайен – остывший труп, и остался бы плавать на поверхности с легкими, полными воздуха. Давно известный факт – мертвые, если не привязывать к ним груз, остаются на поверхности – любой желающий может поставить несложный эксперимент на ближайшем водоеме. Джим груз не привязывал, да и зачем, если цель в том, чтобы избавиться от трупа, а ляжет он на дно или уплывет по волнам, – дело десятое.

Романную сцену с головой на коленях Хокинс не видел. Не мог увидеть, законы физики не позволяют.

Кстати, надо реабилитировать Джима еще в одном пункте.

Если он не захватывал «Испаньолу», то и О′Брайена за борт не швырял, – одним взмахом, как мешок с отрубями. (Что-то Джим в этих главах всё одним взмахом норовит совершить – и канат рассечь, и мертвеца за борт спровадить…)

Пожалуй, надо немного уменьшить возраст и физические кондиции Джима. Он не двадцатилетний переросток, обросший мышцами как бодибилдер. Юноша лет шестнадцати-семнадцати, среднестатистического телосложения. В рукопашную с тесаком сунуться мог, но швырять за борт мертвецов Хокинсу все же не под силу.

Но где же набрался Джим Хокинс романных штампов? В трактире к чтению пристрастился? Почему бы и нет, всякое случается, вспомним биографию М. Горького… Но более вероятно, что Хокинс «подсел» на приключенческие романы во время заточения в усадьбе Трелони – осатанев от скуки и устав штудировать карту, вполне мог взять томик-другой из библиотеки сквайра… Тут ведь главное начать, а пристраститься недолго.

Гораздо важнее ответить на другие вопросы: если Хокинс не захватывал «Испаньолу», то кто же отбил ее у пиратов? И где Джим шлялся сутки с лишним, проворонив эвакуацию из блокгауза и угодив в лапы Сильвера, обосновавшегося в крепости?

Раз важно – ответим. В очередной реконструкции.

Реконструкция № 6. Как был возвращен корабль (события изложены доктором)

Сильвер с трудом поспевал за мной, хоть я и старался не ускорять шаг. Его костыль увязал в песке, шляпа сбилась на затылок, лицо покрылось крупными каплями пота. Но ни единой жалобы, ни единой просьбы идти помедленнее я не услышал.

Оказавшись на краю ямы, он опять-таки не произнес ни слова. Однако лицо Сильвера было в тот момент красноречивее самых пламенных тирад и самых богохульственных ругательств.

Я тоже молчал, давая ему время пережить потерю. Лишь опустил руку в карман, где лежал небольшой двуствольный пистолет – изящная, серебром отделанная игрушка, однако уже сослужившая неплохую службу во время моих зимних лондонских приключений.

– Вы не могли забрать золото, – произнес Сильвер, и я поразился тому, как безжизненно звучит его голос. – Эти доски лежали здесь еще до сезона дождей.

Он кивнул на потемневшие обломки ящиков, валявшиеся на дне ямы; на некоторых из них можно было разглядеть выжженную надпись: «Морж», название корабля Флинта.

– Золота нет, – сказал я. – И больше нет причины резать друг другу глотки. Не пора ли обсудить новые условия договора?

Прежде чем ответить, Сильвер посмотрел вокруг – неторопливо, очень внимательно обвел взором все подходы к громадной сосне, под сенью которой мы стояли. На широкой песчаной прогалине, тянувшейся в сторону двухглавой горы, взгляд пиратского вожака не задержался. Трехчасовая изнурительная работа не пропала даром… Восстановить растительность мы не могли, но срезать весь окружающий дерн оказалось неплохой идеей. Единственный ее недостаток состоял в том, что достаточно было пройти по прогалине треть мили, чтобы вновь увидеть натоптанную Беном Ганном тропу.

Но я очень надеялся: Сильверу не придет в голову мысль о том, что золото и его похититель до сих пор могут оставаться на острове. А когда и если он узнает правду, станет поздно что-либо изменить.

– Мне не о чем с вами договариваться, – жестко сказал пират. – С вечерним отливом мы поднимем якорь.

– Осталось серебро и оружие, – напомнил я. – Так что карта еще имеет цену.

– Я знаю, где лежит серебро, доктор. Я сам зарывал его, за год до того, как Флинт взял груз «Тринидада» и решил, что пора заканчивать… – Сильвер кивнул на яму и продолжил:

– Через месяц я вернусь, вы можете тем временем откопать серебро и перетаскать его, сколько сумеете, поближе к берегу. И тогда, если не станете мешать погрузке, я оставлю вам запас еды на полгода и даже бочонок лучшего бренди для вашего ненаглядного сквайра.

111